Макаров Степан Осипович

Макаров Степан Осипович (27 декабря 1848 г. (8 января 1849 г.), г.Николаев — 31 марта (13 апреля) 1904 г., близ Порт-Артура) — русский военно-морской деятель, учёный и военно-морской теоретик, герой русско-турецкой войны 1877—1878 гг., океанограф, полярный исследователь, кораблестроитель, вице-адмирал (20 августа 1896 г.).
Родился в Николаеве-на-Буге в семье выслужившегося из рядовых прапорщика Осипа Федоровича, женатого на дочери отставного унтер-офицера. 27 декабря 1848 года священник Николаевской церкви портового города Николаева сделал под номером 44 следующую запись:
«Тысяча восемьсот сорок осьмого года декабря двадцать седьмого дня родился, а тридцатого дня того же месяца окрещен Степан, сын… прапорщика Иосифа Федорова Макарова и законной жены его Елисаветы Андреевой, кои оба православного вероисповедания. Таинство крещения совершал священник Александр Гайдебуров.
Восприемниками были: капитан 1-го ранга Яков Матфеев Юхарин и умершего поручика ластового экипажа дочь девица Любовь…»
В документах отец С. О. Макарова значится как Иосиф, но в жизни его звали Осип.
Далее, успешно продвигаясь по службе, Иосиф Федорович в 1857 году сделался поручиком (чин, соответствующий современному старшему лейтенанту), что уже давало ему право на потомственное дворянство.
На девятом году жизни Степан Макаров сделался дворянином. В сословном обществе того времени обстоятельства подобного рода имели значение немаловажное.
Очень скоро Степан познал все это в практике собственной жизни…
У Макарова-старшего родилось пятеро детей, будущий адмирал появился на свет четвертым, старше его были сестра Анна, братья Иван и Яков, младше – сестра Елизавета. Все они росли в маленьком, чисто выбеленном домике на Католической улице в большой многодетной семье, жившей на скромное жалованье младшего офицера.

Степан с малых лет был приучен к труду и дисциплине. Отец, человек суровый и строгий, не баловал своих детей. За всякие провинности наказывал их жестоко, не брезговал ни ремнем, ни розгой. Его знаменитый сын как-то обронил:
«Сколько помню, меня высекли только один раз за то, что я не учился в то время, как отец мой был на службе».
Досталось ему, стало быть, «только один раз».

Он сызмальства отличался дисциплиной и прилежанием. Другим детям, особенно старшим братьям, доставалось круче.
Всю теплоту и ласку они получали только от матери. А мать умерла, когда Степану едва минуло девять лет…
О матери адмирала Елизавете Андреевне неизвестно почти ничего, даже даты ее рождения. Но главное о ней мы знаем: Макаров трогательно любил мать и до последних дней вспоминал о ней с нежностью и благодарностью.
Как-то в юности он прочел «Семейную хронику» Сергея Аксакова. И вот в его дневнике появилась такая запись:
«Увлекаюсь этою книгою…
Третьего дня я просидел до часу, читал его первое поступление в гимназию, как он грустил в ней по своей матери, не находя ни в ком из товарищей сочувствия. Тут мне пришло в голову, что ежели бы я был его товарищем, то, наверное, он в первую же минуту нашел бы во мне друга, который понял бы его тоску и перед которым он легко мог бы высказать свою грусть и тем во многом облегчить себя…»
В 1858 году, вскоре после своей новой женитьбы, Макаров-старший получил назначение в Сибирскую военную флотилию. Из Николаева, с теплых черноморских берегов семья должна была переехать в далекий, совсем тогда еще не обжитый Николаевск-на-Амуре. Город этот, поставленный в устье великой русской реки, был основан совсем недавно.
1 августа 1850 года капитан-лейтенант Геннадий Иванович Невельской собственноручно поднял здесь русский флаг. Впоследствии Невельской стал знаменитым адмиралом, а маленькое военное поселение быстро превратилось в оживленный порт, морскую базу на Дальнем Востоке.
В сентябре 1858 года Степан Макаров становится воспитанником Морского училища в Николаевске-на-Амуре, а брат Яков поступает в училище инженер-механиков. Степану не было тогда еще десяти лет.
С этого времени в течение 45 лет, вплоть до последнего дня, вся жизнь Макарова неразрывно связана с флотом.

Вновь открытое Морское училище на самой восточной окраине России было весьма далеко от совершенства. Педагоги, набранные из числа николаевских офицеров и чиновников, за свой труд не получали никакого вознаграждения, поэтому некоторые из них работали спустя рукава.
В первом наборе оказалось лишь двенадцать воспитанников. Занятия велись от случая к случаю, нередко на весьма примитивном уровне.
Впоследствии Макаров вспоминал, что в первый год обучения «учитель русской истории Невельский во всю зиму приходил только два раза, так что я успел пройти из этого предмета одну Ольгу святую».

Нравы в училище царили самые что ни на есть бурсацкие. Воспитанники делились на два класса:
шесть человек в старшем и столько же в младшем. Макаров оказался, разумеется, в числе младших.
Впоследствии он подробно описал училищный быт. Описания эти столь колоритны, что их стоит процитировать.
«…Жили мы довольно дружно, только старшие обращались с нами гадко: они наказывали нас без обеда и за всякую малость, в особенности ежели в обеде были осетровые котлеты; тогда старший обыкновенно ставил всех маленьких во фрунт и осматривал все мелочи, за малейшую неисправность наказывал без второго кушания.
Таким образом, в обед у старшего и его товарищей оказывались полные тарелки котлет, тогда как у тех из маленьких, которые не были оставлены без второго кушания, были только по одной или по две (остальные они должны были добровольно отдавать начальству).
Или: один из старших «придумал учредить из воспитанников полицию, которой он сам взялся быть полицмейстером, и раздал всем остальным маленьким воспитанникам разные имена, которыми мы и назывались обыкновенно. Главная обязанность полиции состояла в наблюдении за порядком, или, лучше сказать, полиция должна была по одному слову полицмейстера драть того из маленьких, у которого найдут малейшую неисправность.
При этом полицмейстер, желая поощрить тех, которые имеют стоический характер, прощал после нескольких ударов того, кто не кричал, и больно сек просящих о пощаде».
При слабой дисциплине и отсутствии систематических занятий в училище, да еще в условиях нравов, описанных выше, легко можно привыкнуть к безделью и своевольничанью. Многие однокашники Макарова не выдержали подобного испытания, во всяком случае, никто из них ничего значительного на морском поприще не совершил.
Иное дело – сам Макаров.
С юных лет он был человеком, беспредельно преданным долгу, он не мог плохо исполнять свои обязанности, дисциплина и трудолюбие являлись органической частью его натуры.
Скажем, кто из подростков не радуется, когда по какой-либо причине срывается урок в школе?
Пусть потом придется нагонять, пусть впереди экзамены, зато этот час – наш!
А вот пятнадцатилетний Макаров жаловался самому себе в дневнике:
«Главное зло в нашем училище есть то, что учителя, выбранные из офицеров, оставшихся зимовать в Николаевске, никогда не приходят в класс…»

Впрочем, один вид занятий в училище был поставлен превосходно: морская практика. Каждое лето ученики старшего класса уходили в море на «настоящих» (а не учебных!) кораблях. Возвращались они только поздней осенью, с концом навигации на Амуре.
Первые два года Макаров провел лето на берегу. Наконец настал и его черед отправиться первый раз в жизни в морское плавание.
Случилось это 17 мая 1861 года: на винтовом клипере «Стрелок» двенадцатилетний кадет Степан Макаров впервые вышел в открытое море.
В 1865 году он первым по успеваемости кончил Морское училище Николаевска-на-Амуре и был произведен не в штурманы, как прочие, а в гардемарины.
Сперва Макаров плавал на пароходе «Америка», потом на корвете «Варяг». Заниматься ему пришлось делом скучным, рутинным, начальники попадались плохие.
Первое время служебные дела его шли неважно: он не поладил со своим командиром и подвергся даже (первый и последний раз в жизни) дисциплинарному взысканию.
Время шло. Макаров терпеливо переносил эти неудачи, проявил выдержку и настойчивость.
Наконец в ноябре 1866 года он был переведен на флагманский корабль эскадры корвет «Аскольд».
И тут неожиданно пришел приказ: «Аскольд» переводится в Кронштадт.
Макаров колебался: продолжать ли служить на Востоке или перейти на Балтику? Нелегко было восемнадцатилетнему молодому человеку оставлять привычные места, да ведь рядом с Кронштадтом – Петербург, а там – Морской корпус и Морская академия…
Итак, жребий был брошен.

На корвете «Аскольд» молодой штурман пересекает Индийский океан, огибает мыс Доброй Надежды, затем проходит Ла-Манш и датские проливы. Наконец, 31 мая 1867 года, после шести месяцев утомительного плавания вокруг, половины земного шара, перед ним возникают очертания первой морской крепости России.
В XIX веке военно-морской офицерский корпус представлял в России замкнутую и привилегированную касту, дворянское происхождение считалось непременным условием для вступления в него. А Макаров, известно, был происхождения куда как не родовитого.

Здесь-то и предстояли для него самые трудные испытания, почти непреодолимые. К счастью, у Макарова нашлись влиятельные покровители. Это были командиры, с которыми он служил и которые не могли не оценить его трудолюбия и дарований.
В Морское министерство поступили официальные письма от начальника Восточно-Сибирского военного округа, от начальника эскадры и от командира корабля, где служил Макаров, – все они ходатайствовали о зачислении его в гардемарины. В Морском министерстве, однако, не спешили, хотя характеристики, даваемые молодому штурману, были самые лестные. Там прежде всего тщательно проверили происхождение Макарова.
Ему повезло: отец получил офицерский чин за полгода до его рождения. Оставалась, правда, еще одна загвоздка.
Чин прапорщика, который получил весной 1848 года Иосиф Федорович Макаров, был, конечно, чином офицерским, только вот… Недаром в течение чуть ли не целого столетия бытовала в России ехидная та поговорка, что курица не птица, а прапорщик не офицер.
И дворянского звания чин этот не давал.
Правда, с другой стороны, молодой штурман сделался потомственным дворянином еще в 1857 году, когда отец его стал поручиком. Но… Степан-то родился до получения требуемого для дворянства чина.
Как же быть?
Создавался сложный прецедент для сословно-бюрократической казуистики. Вот почему столь большим количеством депеш обменивались между собой Петербург и Николаевск-на-Амуре…
Пока за спиной Макарова шла эта сложная переписка, он успешно выдержал испытания по пятнадцати (!) предметам и ни разу не получил оценки ниже «9» (по 12-балльной системе).
Он сделал все, что было в его силах. Остальное зависело уже не от его настойчивости и дарований.
В конце концов дело о производстве Макарова в гардемарины дошло до самого царя Александра II. В докладе на его имя управляющий Морским министерством прежде всего отметил, что Макаров «происходит из потомственных дворян», и только потом добавил, что он «экзамен выдержал весьма удовлетворительно».
На подлиннике доклада имеется пометка: «Высочайше разрешено».

Итак, восемнадцатилетний «воспитанник Морского училища Приморской области Восточной Сибири Степан Макаров» был произведен «в гардемарины с назначением на Балтийский флот». Так говорилось в приказе по Морскому министерству от 14 июля 1867 года.
Свою службу в новом звании он начал на винтовом фрегате «Дмитрий Донской». На этом корабле ему (вместе с другими гардемаринами) предстояло совершить длительное учебное плавание. Гардемарины непосредственно на корвете должны были проводить занятия с преподавателями и там же сдавать экзамены для получения офицерского чина.
Итак, он оказывается зачисленным в самое привилегированное военное учебное заведение в столичном городе. Он – гардемарин Морского корпуса.
В Морском корпусе Макаров провел два года, 24 мая 1869 года Макарову было присвоено звание мичмана – первое офицерское звание в русском военно-морском флоте. Двадцатилетний мичман являлся уже опытным, бывалым моряком: до своего производства в офицеры он успел прослужить на 11 различных кораблях, а в море проплавал в общей сложности 1970 дней.
Макаров начал свою службу в переходное время: паровые суда, недавно пришедшие на смену парусным, переживали еще детский возраст. Навыки, привычки, традиции парусного флота механически переносились в новые условия. К тому же корабли с паровыми двигателями были еще весьма несовершенны: в 1860-х и 1870-х годах, как знак недоверия к новой технике, на пароходах нередко ставились мачты с парусами.
В то же время гладкоствольные орудия сменились нарезными, резко возросла мощь снаряда, появились вращающиеся орудийные башни, борта кораблей одевались железной, а затем и стальной броней. Военно-морское дело переживало подлинную революцию.
И конструкторы, и моряки напряженно искали пути к совершенствованию паровых военных судов. Искали, но не сразу и не всегда находили. Отсюда огромное количество аварий, катастроф и несчастных случаев, которые происходили в ту пору на военных кораблях и часто заканчивались трагически.

Со всеми этими проблемами Макарову пришлось столкнуться с первых же шагов своей офицерской службы. Он был назначен на броненосную лодку «Русалка» – новое и для той поры вполне современное судно, хотя и небольшое.
Первое же для Макарова плавание на «Русалке» летом 1869 года едва не кончилось гибелью корабля. Однажды, двигаясь вдоль берега на малом ходу, судно задело днищем подводный камень.
Толчок был слабый, однако поврежденный корпус дал течь. Тогда-то и выяснилось, что конструкция этого нового корабля настолько неудачна, а средства для ликвидации аварии столь несовершенны, что «Русалка» при такой погоде и ничтожной пробоине неминуемо должна была бы затонуть.

К счастью, берег был близко, и судно удалось спасти, посадив его на мель.
Молодой офицер предложил новаторские идеи: о разделении корабля на водонепроницаемые отсеки, об установлении магистральных трубопроводов с мощными помпами и ответвлениями в отсеках, использовании специальных пластырей для заделывания пробоин.
В мартовском номере журнала «Морской сборник» за 1870 год за полной подписью Макарова С.О. появилась статья «Броненосная лодка «Русалка» (Исследования плавучести лодки и средства, предлагаемые для усиления этого качества)». Эта работа вызвала всеобщее внимание, и уже вскоре появился одобрительный отзыв о ней в газете «Кронштадтский вестник».
Тогда произошло самое существенное: молодым автором заинтересовался адмирал Григорий Иванович Бутаков – командующий броненосной эскадрой Балтийского моря, талантливый и высокообразованный флотоводец, прославленный герой Севастопольской обороны, он командовал отрядом из нескольких паровых судов – очень мало было их тогда в русском флоте! – и смело нападал на превосходящие силы соединенных эскадр Англии, Франции и Турции.
Именно он, Бутаков, в качестве командира парохода-фрегата «Владимир» стал первым участником (и первым победителем) в первом в истории морских войн бою паровых кораблей: русские моряки заставили сдаться турецкий пароход «Перваз-Бахри».

Бутаков познакомился с Макаровым и предложил ему доложить свои идеи на заседании Морского технического комитета. Вскоре молодой изобретатель выступил перед членами комитета (с честолюбием юности он сообщал в письме к знакомой, что среди них был только один полковник, а остальные адмиралы и генералы).
Макаров, давая пояснения к своим чертежам и расчетам, так увлекся, что потом даже сам удивлялся потоку собственного красноречия… Успех был полный.
Технический комитет принял рекомендации Макарова, а вслед затем они были одобрены Морским министерством и осуществлены на практике в русском флоте. С тех пор морской словарь обогатился еще одним термином – «пластырь Макарова».
Имя изобретателя получило известность не только на родине, но и за границей. Через три года Макаров с успехом демонстрировал свой пластырь в качестве экспоната русского павильона на Всемирной выставке в Вене.
1 января 1871 года по представлению адмирала Бутакова ему было внеочередным порядком присвоено звание лейтенанта. Биограф Макарова Ф.Ф.Врангель (сам бывший военным моряком) позже заметил по этому поводу, что столь быстрое продвижение по службе, «насколько мне известно, беспримерный в мирное время случай».
Зимой 1872 года Макаров по бесконечному сибирскому тракту выехал в Петербург, где под руководством адмирала Попова Макаров стал заниматься разработкой водоотливных средств для строившихся судов. Перед ним открылось широкое поле деятельности.
Вскоре он стал главным специалистом по вопросам непотопляемости кораблей. За три года он опубликовал в «Морском сборнике» четыре большие статьи на эту тему.
Он принимал участие в постройке и проектировании судов и в совершенстве освоил кораблестроительное дело. Именно в это время Макаров получил необходимую подготовку, чтобы впоследствии стать создателем первоклассного русского ледокола «Ермак».

В тогдашнем военно-морском флоте происходили ожесточенные споры о том, какого типа суда наиболее перспективны. Непосредственный начальник Макарова адмирал Попов выдвинул идею создания круглого броненосного корабля. Скорость такого корабля была, разумеется, невелика, мореходные качества низкие. Преимущество этого типа судов Попов видел в том, что они могут вести огонь по всем направлениям.
Идея эта встречала мало сторонников, но Макаров некоторое время принадлежал к их числу. Его всегда привлекали смелые и оригинальные мысли. В самом деле, ведь круглых судов еще никогда не строили, не суждено ли им совершить революцию в морской технике и тактике?
Что ж, новые идеи порой и впрямь кажутся необычными и даже странными. Разве применение парового двигателя уже не опрокинуло некоторые представления, казавшиеся незыблемыми в эпоху парусного флота?
В середине 1870-х годов было построено два круглых броненосца (по имени создателя их прозвали «поповками»). Бронирование и вооружение этих кораблей было достаточно мощным для своего времени. Конструкторские искания адмирала Попова в какой-то мере способствовали появлению нового типа боевого корабля – броненосца береговой обороны.

Однако в целом этот эксперимент решительно не удался и дальнейшего развития не получил.
Медлительные, неповоротливые, подверженные сильнейшей качке от самой слабой волны, эти корабли могли служить прибрежными плавучими батареями, но не более.
Да, так оно и оказалось. Вскоре круглые броненосцы подверглись практическому испытанию в ходе русско-турецкой войны. Они этого первого же испытания не выдержали. Их даже не удалось использовать в бою. Оригинальные корабли остались предметом истории военно-морского судостроения, но… только как пример отрицательный.
В 1876 г. Степан Осипович Макаров был переведен на Черноморский флот. В это время на Балканах зрела война, и Макаров выдвинул проект, в котором предложил переоборудовать быстроходные паровые корабли для перевозки минных катеров в район стоянки судов противника с целью производства атак. Получив в свое командование пароход «Великий князь Константин», лейтенант Макаров за четыре месяца кропотливой инженерной работы переоборудовал его в соответствии со своим проектом, чем положил начало созданию миноносных кораблей и торпедных катеров.
К началу русско-турецкой войны в апреле 1877 г. пароход встал в боевой строй и вскоре начал крейсерские действия у турецких Анатолийских берегов.
Макаров осуществил несколько успешных атак турецких кораблей спускаемыми на воду катерами, использовал шестовые мины, впервые в русском флоте применил самодвижущуюся мину-торпеду Уайтхеда.
Менее чем за год он получил шесть наград:
• Золотое оружие;
• Орден святого Владимира 4-й степени;
• Орден святого Георгия 4-й степени;
• Чин капитан-лейтенанта;
• Чин капитана 2-го ранга;
• Звание флигель-адъютанта.

Успехи Степана Осиповича выдвинули его в число лучших молодых офицеров флота.
После окончания войны Макаров занимался эвакуацией войск, а в 1880 — 1881 гг. был привлечен генералом М.Скобелевым
к участию в среднеазиатской Ахалтекинской экспедиции.
На новом театре военных действий он организовывал водную доставку грузов и припасов из Астрахани в Красноводск. Знаменитый Скобелев был чрезвычайно доволен своим помощником по морской части, и в знак взаимного расположения они обменялись Георгиевскими крестами (со скобелевским Георгием Макаров не будет расставаться до последнего дня своей жизни).
В конце 1881 г. Степан Осипович был назначен командиром парохода «Тамань», стоявшего стационаром в Константинополе. Корабль почти не двигался, что побудило Макарова заняться исследованием течений в проливе Босфор.

Написанный в результате этих исследований труд «0б обмене вод Черного и Средиземного морей» был удостоен премии Российской Академии наук.
С 1882 г. капитан 1-го ранга Макаров служил на Балтийском флоте, постоянно выдвигал новые идеи по улучшению оборудования кораблей и их боевого использования.
В 1886 — 1889 гг., командуя парусно-винтовым корветом «Витязь», он совершил кругосветное плавание из Кронштадта — через Магелланов пролив, Иокагаму, Сингапур, Суэцкий канал, Гибралтар. Степан Осипович провел многие гидрологические и метеорологические наблюдения, которые затем изложил в двухтомной работе ««Витязь» и Тихий океан».
Плавание получило широкую известность и принесло исследователю новые награды от Академии наук.
В 1890 г. Макаров, произведенный в контр-адмиралы, стал младшим флагманом на Балтийском флоте, в следующем году — главным инспектором морской артиллерии.
Сочетая инспекторскую работу с исследованиями, он изобрел бронебойные наконечники к артиллерийским снарядам, которые впоследствии успешно использовались в русско-японской войне.
Он вводил на вооружение бездымный порох, составленный Д.И. Менделеевым.
С 1894 г. Степан Осипович Макаров командовал эскадрой в Средиземном море, держа флаг на броненосце «Николай 1», затем с эскадрой перешел в Тихий океан.
В связи с агрессией Японии против Китая (1894 — 1895 гг.) он предложил командующему тихоокеанской эскадрой адмиралу Тыртову ряд мер по укреплению флота на случай войны.

В отличие от многих высших петербургских сановников и военно-морских чинов Макаров предвидел возможность столкновения с Японией и отчетливо представлял трудности этой войны. Результатом раздумий флотоводца-ученого над проблемой боевой готовности русского флота стал его капитальный труд «Рассуждения по вопросам морской тактики» (1897 г.).
В труде с эпиграфом «Помни войну» он изложил основы ведения эскадренного боя кораблями броненосного флота, большое внимание было уделено также анализу роли морального фактора в морских сражениях.
Свои мысли о подготовке к войне вице-адмирал (этот чин Макаров получил в 1896 г.) отстаивал в комиссиях по обсуждению судостроительной программы и вооружению приморских крепостей. Он настаивал на разработке плана ведения возможной войны на Дальнем Востоке, на скорейшем укреплении Порт-Артура и Владивостока, но Военное и Морское министерства действовали очень медленно, не поручая энергичному адмиралу ни новых дел, ни новых постов.

В конце 90-х гг. XIX века Макаров переключил свою энергию на арктические исследования, и плодом его деятельности стал первый в России ледокол «Ермак». Постройка больших ледоколов была мотивирована тем, чтобы поддерживать зимой навигацию в Финском заливе и Балтийском море, а летом — обеспечивать морские перевозки вдоль берегов Северного Ледовитого океана.
Самый мощный в мире ледокол строился в Ньюкасле по инициативе, под наблюдением и при личном участии в конструировании многих узлов Степана Осиповича Макарова.
В марте 1899 г. он перешел на построенном ледоколе из Ньюкасла в Кронштадт, преодолев льды Финского залива, затем совершил поход в Ревель (Таллин).
Через несколько дней «Ермак» освободил из ледового плена 11 торговых судов недалеко от Ревеля (Таллина), взломав ледяное поле вокруг них.
1 апреля ледокол за полчаса разбил лед на Неве. В результате навигация началась значительно ранее, чем обычно (первый пароход прибыл в Петербургский порт 17 апреля).
После этих испытаний Макаров водил «Ермак» в арктические экспедиции к Шпицбергену, Земле Франца-Иосифа и северо-западному берегу Новой Земли. Однако оказалось, что прочность носовой оконечности судна недостаточна, чтобы крушить вековые льды. Противники идеи арктического ледокола вынесли решение, что «Ермак» по конструкции непригоден для борьбы с полярными льдами.

К весне 1901 года «Ермак» переоборудовали по проекту Макарова. Ему удалось добиться разрешения продолжить полярные исследования. Но экспедиция столкнулась у берегов Новой Земли с такими льдами, что вынуждена была вернуться.
Правительство России приняло решение прекратить полярные походы ледокола, и его служба ограничилась проводкой судов на Балтийском море.

Лишь в 1930-е годы «Ермак» вернулся в Заполярье и долго служил флагманом ледокольного флота, прокладывая маршруты Главсевморпути до 1964 года.
В 1899г. Степан Осипович был назначен главным командиром Кронштадтского порта и военным губернатором Кронштадта.

При спасении в 1900 г. броненосца «Генерал-адмирал Апраксин» у острова Гогланд по предложению Макарова использовалась радиосвязь — изобретение А.С.Попова.

Макаров Степан Осипович спускется в кессон по борту броненосца «Цесаревич» для осмотра пробоины.

Помня о надвигающейся войне с Японией, Степан Осипович сожалел, что ему не поручают дальневосточных дел.
«Меня не пошлют, — писал он осенью 1903 г. своему другу моряку Ф.Врангелю, — пока не случится там несчастия; а наше положение там крайне невыгодно».
Макаров по-прежнему много писал, в 1903 г. издал труд «Без парусов», в котором он изложил свои взгляды на обучение и воспитание личного состава парового военного флота.

В конце января 1904 г. грянула война с Японией, и сразу же Макаров обратился к морскому министру с письмом, где высказал свои опасения по поводу судьбы тихоокеанской эскадры и Порт-Артура.
Первые дни войны подтвердили опасения мудрого моряка: русский флот был атакован японцами, понес ощутимые потери и, отступив в Порт-Артурскую гавань, оказался в сложном положении.
В феврале высочайшим повелением Макаров был назначен командующим флотом на Тихом океане, и ему пришлось своей жизнью заплатить за те ошибки, которые он тщетно пытался предотвратить с Кронштадта.
Прибыв в Порт-Артур 24 февраля и на месте ознакомившись с ситуацией, Макаров начал энергично действовать.

Вслед за инструкциями для боя, организации сигнальной связи, перекидной стрельбы, разведения котлов, разосланными по эскадре, он приступил к практическому обучению экипажей.
Командующий организовал регулярные выходы эскадры в море для производства маневрирования и стрельб, ведение тщательной разведки противника, а также постановку минных и других заграждений в Порт-Артурской гавани, траление мин противника на внешнем рейде.

Он запросил в Морском министерстве переброску по железной дороге из Балтики в Порт-Артур в разобранном виде восьми миноносцев и неразобранных сорока двадцатитонных миноносок, но эта просьба так и осталась без внимания.
Все же благодаря усилиям командующего Тихоокеанский флот оживал, в нем появился дух бодрости и инициативы. Дважды Макарову активными действиями своих кораблей удалось предотвратить попытки японского флота адмирала Того запереть русскую тихоокеанскую эскадру на внешнем рейде и заблокировать Порт-Артур.
В этих боевых действиях командующий принимал личное участие.
В конце марта 1904 года командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал С.О. Макаров получил агентурные сведения, что в районе островов Эллиот будут сосредоточены транспортные суда с японскими войсками для последующей их переброски на Квантунский полуостров. Макаров решил послать в ночь с 30 на 31 марта (с 12 на 13 апреля) на перехват десанта группу миноносцев, а на утро вывести в море из Порт-Артура русскую эскадру для окончательного уничтожения транспортных судов противника.

В рейд к островам Эллиот вышли два отряда в составе 8 миноносцев: «Сторожевой», «Смелый», «Страшный», «Расторопный», «Бесшумный», «Боевой», «Выносливый» и «Грозовой».
Подойдя к намеченным островам, миноносцы в целях маскировки закрыли кильватерные огни, в результате, шедшие концевыми «Страшный» и «Смелый» отстали и потерялись в темноте.
Не обнаружив у островов ни одного японского судна, основная группа пошла дальше к острову Саншантао. На рассвете в разных направлениях моря были замечены дымы многочисленных кораблей. Справедливо полагая, что это корабли главных японских сил, встреча с которыми в светлое время без поддержки больших кораблей была бы безрассудством, миноносцы повернули к Порт-Артуру, и благополучно возвратились.

Один из отставших миноносцев — «Смелый» под командованием лейтенанта М.К. Бахирева после безуспешных попыток найти свой отряд с рассветом также взял курс на базу. Другой — «Страшный» около 4 часов утра заметил очертания 4 миноносцев и, решив, что это свои, вступил им в кильватер.
На рассвете командир миноносца капитан 2 ранга К.К. Юрасовский приказал поднять на «Страшном» флаг и свои позывные. В ответ раздались орудийные выстрелы, так как корабли оказались японскими истребителями.
Путь к Порт-Артуру был отрезан и «Страшный» вступил в неравный бой с 6 миноносцами противника.

Первым же попавшим в «Страшный» снарядом был убит К.К. Юрасовский и повреждено носовое 75-мм орудие. В командование миноносцем вступил лейтенант Е.А. Малеев.
Развив полный ход и отстреливаясь из 3 уцелевших 47-мм пушек, русский миноносец попытался прорваться сквозь строй японских кораблей, но в этот момент от очередного вражеского снаряда взрывается торпеда в кормовом торпедном аппарате.
Последствия взрыва ужасны. Разворочена палуба, разбиты цилиндры обеих машин, перебита главная паровая магистраль, убиты или ранены прислуга торпедного аппарата, кормового орудия и многие из машинной команды вместе с инженер-механиком Дмитриевым.
Миноносец запарил и потерял ход, но продолжал отстреливаться из 37-мм многоствольной пушки системы Норденфельдта, снятой с затопленного японского брандера.
Японские корабли подошли к «Страшному» на расстояние 70-80 метров и стали расстреливать его в упор. Потеряв в полуторачасовом бою всех офицеров и три четверти команды, «Страшный» стал погружаться.
Было 5 часов 30 минут утра…

В это время подходивший к Порт-Артуру «Смелый», услышал позади выстрелы и пошел на помощь. Когда он приблизился к месту боя, японские миноносцы повернули на него, поэтому лейтенант Бахирев увел свой миноносец к Порт-Артуру.
В 5 часов 50 минут по разработанному Макаровым плану на внешний рейд Порт-Артура выходил крейсер «Баян». Приняв сообщение от Бахирева о бедственном положении «Страшного», командир «Баяна» капитан I ранга Р.Н. Вирен полным ходом повел свой корабль на помощь.
Но было поздно. В 6 часов 15 минут «Страшный» кормой ушел под воду.
Подойдя к месту гибели миноносца, крейсер подобрал из воды только 5 матросов. Во время спасения по «Баяну» открыли огонь 6 японских крейсеров, появившихся со стороны моря. Отстреливаясь «Баян» отошел к Порт-Артуру, на внешний рейд которого вице-адмирал Макаров выводил броненосцы и крейсера своей эскадры.
Не дожидаясь выхода всей эскадры, Макаров на броненосце «Петропавловск» в сопровождении броненосца «Полтава», крейсеров «Баян», «Аскольд» и «Новик» пошел навстречу врагу.
В 8 часов 15 минут крейсера противника открыли огонь по русским кораблям. Макаров ответил и заставил японцев отойти.

В 8 часов 40 минут на горизонте появились главные силы противника: 6 броненосцев и 2 новейших броненосных крейсера «Ниссин» и «Касуга».
Русский отряд в это время отошел от базы на 16 миль и оказался в очень невыгодном положении. Выводя японскую эскадру под удар главных русских сил, Макаров повернул к Порт-Артуру.
На внешнем рейде к командующему присоединились броненосцы «Победа» и «Пересвет».
После перестроения Макаров на «Петропавловске» вновь повернул навстречу японским кораблям с намерениями дать им бой под прикрытием береговых батарей.
В 9 часов 43 минуты в 2 милях от полуострова Тигровый Хвост «Петропавловск» наскочил на минную банку.
Над морем раздался взрыв, затем другой, более сильный — это сдетонировал боезапас главного калибра носовой башни и носовой минный погреб.
Броненосец окутался дымом и паром, накренился на правый борт и объятый пламенем носом ушел под воду.
Все это произошло в течение 2 минут.
Спасти удалось только 80 человек, в том числе командира корабля капитана I ранга В.М. Яковлева, великого князя Кирилла Владимировича и 5 офицеров.

В числе погибших на «Петропавловске» 650 человек были:
• вице-адмирал С.О. Макаров,
• начальник штаба контр-адмирал М.П. Молас,
• флаг-офицер эскадры капитан 2 ранга М.П. Васильев,
• флагманский артиллерийский офицер капитан 2 ранга А.К. Мякишев,
• флагманский минный офицер капитан 2 ранга К. Ф. Шульц,
• только что прибывший в Порт-Артур и назначенный командиром «Пересвета» капитан 2 ранга Н.А. Кроун,
• флагманский штурман А.А. Коробицын,
• начальник военного отдела штаба полковник А.П. Агапеев,
• друг С.О. Макарова знаменитый художник-баталист В.В. Верещагин.

Контр-адмирал Ухтомский, принявший командование эскадрой, опасаясь атаки японского флота, дал сигнал выстроиться в колонну за «Пересветом» и повернул к Порт-Артуру. Во время перестроения на мине подорвался броненосец «Победа», но остался на плаву и был уведен во внутренний рейд.
Японский командующий адмирал Х. Того не стал развивать успех, все это время оставаясь в роли наблюдателя. Около 3 часов дня японский флот ушел от Порт-Артура.
Так погиб вице-адмирал Макаров Степан Осипович…
Броненосец «Петропавловск» и по сей день лежит на 36-метровой глубине на дне Желтого моря.
С гибелью любимого командующего офицеры и матросы поняли, что утеряна последняя надежда на улучшение положения.
И в действительности, узнав о гибели Макарова, японцы резко активизировали свои действия на море и суше; в декабре они овладели Порт-Артуром, затем разбили русские эскадры, пришедшие с Балтики, в Цусимском сражении.
Поражение России в войне стало неизбежным…
Японский поэт Исикава Такубоку в 1904 году написал стихотворение «Памяти адмирала Макарова», содержащее следующие строки:

Друзья и недруги, отбросьте прочь мечи, Не наносите яростных ударов, Замрите со склоненной головой При звуках имени его: Макаров. Его я славлю в час вражды слепой Сквозь грозный рев потопа и пожаров. В морской пучине, там где вал кипит, Защитник Порт-Артура ныне спит.

Адмиралы России. Макаров Степан Осипович. Почтовая марка СССР из марочного листа из шести марок СССР Адмиралы России 1989 года.

Спустя несколько лет после окончания русско-японской войны события, связанные с гибелью броненосца, получили неожиданное продолжение.
Какое наследство оставляют потомкам военачальники?
Обычно, не слишком-то и богатое: ордена на красной подушке, именное оружие, что станет почетным экспонатом музея, да иногда еще том воспоминаний, написанных просто и безыскусно.
Адмирал Макаров не оставил после себя даже этого…

Ордена ушли с ним навечно в холодные глубины Желтого моря.
В той же бездне исчезли его личные вещи, которые обыкновенно становятся после смерти героя национальными реликвиями.
Мемуаров он тоже не успел написать.
Добавим, что капиталов он не накопил, имений и особняков не нажил. Семья его доживала на скромную пенсию, а единственный сын воспитывался в военно-морском училище на государственный счет.
Прах Макарова не покоится в родной земле. Чужие далекие волны поглотили его.
Нельзя склонить голову перед могилой адмирала, но благодарная память о нем живет и будет жить долго, ибо очень много сделал он для своей Родины и своего народа.

Флотоводец, ученый, кораблестроитель, путешественник, писатель, изобретатель – вот кем был вице-адмирал Макаров.
И в каждой из сфер своей деятельности он достиг заметных успехов, и, пожалуй, того, что он сумел сделать в любой из них, было бы довольно, чтобы имя его с уважением вспоминалось потомками.
Он вышел из самой гущи народа и являет собой характернейший тип русского самородка, широко и щедро одаренного и бескорыстного…

Источники информации:
1. Сайт Википедия
2. Сайт Энциклопедия ХРОНОС
3. Семанов С.Н. «Макаров» (серия ЖЗЛ)