Брусилов Алексей Алексеевич
Алексей Алексеевич Брусилов — русский и советский военачальник и военный педагог, генерал от кавалерии (с 6 декабря 1912 года), генерал-адъютант (с 10 апреля 1915 года), главный инспектор кавалерии РККА (1923 год).
Термии «Брусиловское наступление» («Брусиловский прорыв») («Brussilowangriffe», «the Brusilov offensive», «offensive de Broussilov») вошел в энциклопедии и научные труды.
А. Тейлор называет брусиловское наступление «единственно успешной операцией первой мировой войны, названной в честь генерала».1
Годы жизни: 19 (31) августа 1853 года — 17 марта 1926 года.
Родители:
Отец – Алексей Николаевич Брусилов – начал воевать в офицерском чине в 1807 году, прошел Отечественную войну 1812 года и к пятидесяти годам стал полковником.
Затем, с 1839 года, служба на Кавказе, где в ту пору велась кровопролитная война с войсками Шамиля. Там Алексей Николаевич служил аудитором, получил звание генерал-майора и был назначен начальником всей военно-судебной службы на Кавказе.
В 1856 году он был произведен в генерал-лейтенанты.
Мать – Мария-Луиза – была дочерью гражданского чиновника Антона Нестеровского, поляка по происхождению, который служил в канцелярии наместника Кавказа.
Разница в возрасте родителей будущего полководца была почти в тридцать восемь лет, однако их брак был счастливым. У них родилось четыре сына: Алексей, Борис, Александр (скончался в младенчестве) и Лев.
Прадед Алексея Алексеевича — Иван Иевлевич Брусилов – начиная службу в армии Петра Великого вахмистром, то есть младшим офицером, стал позднее полковым аудитором (военным прокурором) и дослужился до секунд-майора. Этот чин в петровские времена считался уже немалым.
Дед — Николай Иванович Брусилов — как сын штаб-офицера, был зачислен в детстве в привилегированный Сухопутный шляхетский корпус, куда принимались только потомственные дворяне.
Окончив его, он служил в войсках, особых подвигов не совершил и вышел в отставку, как и отец, в звании секунд-майора.
В четыре года Алексей был зачислен отцом в Пажеский корпус.
В шестилетнем возрасте Алексей перенес первое серьезное потрясение – его отец, сильно простудившись, не лечился, запустил болезнь и умер от крупозного воспаления легких.
Через четыре месяца от скоротечной чахотки умирает мама Алексея…
Алексею и его братьям, Борису и Льву, родителей заменила родная сестра их матери Генриетта со своим мужем – военным инженером Гагемейстером Карлом Антоновичем, который был обрусевшим немцем.
В Кутаиси, где жила семья Гагемейстеров, мальчики получили ласку и внимание, а также хорошее образование. Например, Алексей владел французским, немецким, английским языками, любил читать русскую классику, изучал по Карамзину историю России и мог играть на фортепьяно.
Летом 1876 года Алексей сдал в Петербурге экзамены в объеме начальных классов гимназии и был зачислен в третий класс самого привилегированного военно-учебного заведения Российской империи – Пажеского корпуса, целью которого была подготовка офицерских кадров для русской гвардии.
В Военно-историческом архиве сохранилась характеристика, данная пятнадцатилетнему воспитаннику Пажеского корпуса Алексею Брусилову. Вот выдержка из нее:
«Характера резвого и даже шаловливого, но добр, прямодушен и чистосердечен, никогда не скрывает своих дурных сторон и не хвалится хорошими, как к своей, так и к чужой собственности имеет полное уважение, к одежде всегда опрятен и бережлив.
В разговоре несколько грубоват и резок, развит хорошо.
Способности тоже хорошие, но любит лениться, а потому и успех только что порядочный»1.
Это «любит лениться» сыграло с Алексеем Брусиловым злую шутку: в четвертом классе он уже был причислен к разряду «удовлетворительных», а в пятом «заниматься стал очень слабо»1, не выдержал годовых испытаний и был оставлен в пятом классе на второй год…
А вот еще выдержка из характеристики на кадета Алексея Брусилова:
«В поступках прям и верен самому себе; благоразумен и поэтому сговорчив; когда говоришь с ним о его заблуждениях — его трудно заставить, но легко убедить.
Добр — простит обиду и поможет.»1
Проведя год в Кутаиси у дяди с тетей, Алексей вернулся в Пажеский корпус и сдал экзамены как за пятый, так и за шестой класс.
В выпускном классе занятия шли уже только по военному делу и Брусилов занимался с большой охотой. Много сил он отдавал упражнениям в кавалерийской езде, которую очень любил.
Уже через полгода после зачисления в полк Брусилов был назначен на должность адъютанта полка, а 2 апреля 1874 года он был произведен в поручики.
В 1874 году Брусилов участвовал в качестве секунданта на дуэли, которые были законодательно запрещены, за что понес наказание, а в его послужном списке появилась следующая запись:
«По решению главного военного суда от 22 августа 1874 г. за принятие на себя обязанностей быть посредником поединка, окончившегося смертью одного из противников, присужден был к содержанию под арестом на Тифлисской главной гауптвахте на два месяца».1
Однако, как было указано в той же вышеприведенной записи, «наказание это не велено считать препятствием к наградам и преимуществам по службе.»1
12 (24) апреля 1877 года началась русско-турецкая война, десятая по счету.
В преддверии войны, в конце сентября 1876 года, 15 Тверской драгунский полк прибыл на турецкую границу и расположился на зимние квартиры в районе города Александрополя (ныне Ленинакан), где началась подготовка к войне.
Позднее он вошел в состав 1-й кавалерийской дивизии, входившей в состав главных сил Кавказской армии, командовал которыми генерал М. Т. Лорис-Меликов.
К концу апреля части русской армии начали охват основы приграничных укреплений турок – крепости Карс. 1-ая кавалерийская дивизия первой вышла к Карсу, из которой к тому времени уже ушли основные силы Анатолийской турецкой армии во главе с командующим Мухтар-Пашой.
В крепости был оставлен большой гарнизон турок с приказом сражаться до последнего.
Брусилов А. А., в составе большого отряда 1-й кавалерийской дивизии, отправленного в погоню за силами Мухтара-Паши, двигался в авангарде.
Свою первую боевую награду Брусилов получил за участие во взятии крепости Ардаган. Вот что сказано в его послужном списке:
«За отличие,проявленное в боях с турками 4 и 5 мая 1877 г. при взятии штурмом крепости Ардаган, награжден орденом Станислава 3-й степени с мечами и бантом».1
После поражения русских войск под Зивином 15 Тверской драгунский полк был отведен на российскую территорию, где он простоял в бездействии полтора месяца, а в начале сентября снова был переброшен в состав главных сил русской армии.
В составе полка поручик Брусилов А. А. участвовал в Авлиар-Аладжинском сражении, которое решило исход военной кампании в Закавказье. В ходе этого боя под Брусиловым была убита лошадь, однако поручик даже не ушибся.
В результате этого сражения армия Мухтар-паши потерпела полное поражение, а сам он с малой частью своих войск бежал вновь к Зивину. Но теперь у Анатолийской армии не было ни сил, ни резервов, чтобы сражаться в открытом поле. У турок оставалась одна надежда — их крепости.
Крепость Карс была самой важной из них по своему стратегическому положению и сильнейшей в военном отношении: протяженность линий укреплений составляла 20 километров, на ее фортах стояло 300 орудий, а гарнизон насчитывал 25 тысяч человек. Запасов продовольствия и боеприпасов, подготовленных в крепости заблаговременно, хватило бы на несколько месяцев боев.
Против русских же войск была и погода — приближалась зима — очень суровая и снежная в этих горных местах и осаждающим негде было укрыться — кругом обдуваемые сильными ветрами голые скалы и редкие сожженные селения.
В начале октября русские войска обложили Карс. 15 Тверской драгунский полк занял позицию с западной стороны крепости.
Штурм крепости готовился обстоятельно и целенаправленно под фактическим руководством генерала Лазарева. В результате подготовки, а также с учетом того, что турецкие войска хуже переносят нервную сумятицу ночного боя, поддаются панике, а их командиры легко теряют управление, было принято решение начать штурм в ночь с 5 на 6 ноября.
А 19 (31) января 1878 года был подписан мир между Россией и Турцией.
Брусилов, ставший настоящим боевым офицером, был произведен в штабс-капитаны. Неплохо зарекомендовавшему себя Брусилову было предложено принять участие в предстоящем походе в Среднюю Азию — так называемой Ахал-Текинской экспедиции под командованием генерала М. Д. Скобелева, но из-за состояния здоровья ему не разрешили идти в этот поход.
Брусилов долго лечился в Кисловодске и Ессентуках, после чего явился в свой полк.
Вот что писал сам Алексей Брусилов о том времени: «До 1881 года я продолжал тянуть лямку в полку, жизнь которого в мирное время с ее повседневными сплетнями и дрязгами, конечно, была мало интересна. Разве только охота на зверя и птицу — великолепная, обильная, в чудесной горной местности — несколько развлекала».1
В начале октября 1881 года Брусилову, который слыл выдающимся наездником, было предложено поступить в только что открывшуюся в Петербурге офицерскую кавалерийскую школу, где он и отучился почти два года.
12 августа 1883 года Брусилов А.А., как сказано в его послужном списке, «окончил курс наук отдела эскадронных и сотенных командиров по разряду «отличных»».1
За прилежность и успехи в учебе штабс-капитан Брусилов был награжден орденом Святой Анны II степени и оставлен преподавателем в Петербургской офицерской кавалерийской школе. Отгуляв трехмесячный отпуск Брусилов в чине ротмистра был зачислен адъютантом школы.
В личной жизни его также произошло важное событие – он сделал предложение руки и сердца племяннице своего воспитателя Карла Максимовича, молоденькой девушке Анне Николаевне фон Гагенмейстер и в 1884 году вступил в закооный брак.
«Этот брак был устроен согласно желанию моего дяди, ввиду общих семейных интересов», — читаем в воспоминаниях Брусилова А. А. «Но, несмотря на это, я был очень счастлив, любил свою жену горячо, и единственным минусом моей семейной жизни были постоянные болезни и недомогания моей бедной, слабой здоровьем жены».1
В 1887 году, после двух неудачных родов, у супругов родился сын, которого по отцу также назвали Алексеем.
Проходя службу в Офицерской кавалерийской школе Брусилов был приглашен давать уроки верховой езды воспитанникам его родного Пажеского корпуса. Вскоре Брусилов назначается старшим учителем верховой езды и выездки лошадей Офицерской кавалерийской школы.
В 1890 году он производится в подполковники, а в 1891 году повышается в должности, сделавшись начальником отдела эскадронных и сотенных командиров, то есть основного отдела (факультета) Офицерской кавалерийской школы.
Николай Николаевич, в ту пору главный инспектор кавалерии, который был неплохим военным, знал и любил хороших кавалеристов. Брусилова великий князь увидел в деле, как организатора парфорсных охот, и оценил его.
За многие годы преподавания в Офицерской кавалерийской школе перед Брусиловым прошел чуть ли не весь обер-офицерский состав российской кавалерии. Он знал всех, сильные и слабые стороны каждого, а все знали и ценили его. Особо ценили командирские и кавалерийские способности Брусилова, достойную офицера сдержанную строгость, неутомимое трудолюбие и преданность делу.
В 1897 году в самом солидном по тем временам специальном издании — «Военном сборнике» была опубликована статья Брусилова под названием «Об одиночной подготовке всадника и коня в кавалерии».
В 1898 году Брусилов А. А. вместе со своим коллегой полковником Химцом В. А. два месяца провел в заграничной командировке, посетив Францию, Австро-Венгрию и Германию, где ними были осмотрены лучшие школы верховой езды, конные заводы и кавалерийские части.
В этом же году Брусилов был назначен заместителем начальника офицерской кавалерийской школы, а 6 мая 1900 года высочайшим приказом его производят в генерал-майоры.
В первой половине февраля 1902 года был подписан приказ о назначении причисленного к гвардии генерал-майора Алексея Алексеевича Брусилова начальником Офицерской кавалерийской школы.
Со временем Брусилов добился издания «Вестника русской кавалерии» — солидного периодического сборника, где, кстати, нередко выступал со статьями и он сам.
В апреле 1906 года генерал Брусилов покинул ставшую для него родной офицерскую кавалерийскую школу и был назначен начальником 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. Под его командой оказались старейшие и прославленные в боях полки – Лейб-гвардии Гусарский, Конно-гренадерский, Уланский ее величества и Драгунский.
В 1908 году от болезни скончалась жена Брусилова Анна Николаевна. В этом же году единственный сын Брусилова Алексей после окончания Пажеского корпуса был зачислен корнетом в Конно-гренадерский полк дивизии отца.
В конце 1908 года Брусилову было объявлено о предстоящем назначении на должность командира 14-го армейского корпуса, что находился на западной границе, в Царстве Польском, под городом Люблином.
А 6 декабря, в день святого Николая-зимнего, последовал высочайший приказ о производстве Брусилова в генерал-лейтенанты.
Прибыв в войска, генерал Брусилов первым делом изменил подготовку войск, в частности ввел военно-научную подготовку офицерского состава, а рядовому составу начали преподавать основы тактики современного боя. При этом, чтобы лучше познакомиться с ситуацией во вверенных ему частях, он стремился лично присутствовать не только на полковых учениях, но и появлялся на ротных, что для командира такого ранга было совсем редкостью.
В конце 1910 года Алексей Алексеевич повторно женился, предложив руку и сердце Надежде Владимировне Желиховской.
15 мая 1912 года генерал Брусилов А. А. был назначен помощником командующего войсками Варшавского военного округа и 18 июня супруги перебрались в столицу Царства Польского.
Вот как описывает свои первые впечатления о жизни в Варшаве сам Алексей Алексеевич:
«Не могу не отметить странного впечатления, которое производила на меня тогда вся варшавская высшая администрация.
Везде стояли во главе немцы: генерал-губернатор Скалон, женатый на баронессе Корф, губернатор — ее родственник барон Корф, помощник генерал-губернатора Эссен, начальник жандармов Утгоф, управляющий конторой государственного банка барон Тизенгаузен, начальник дворцового управления генерал Тиздель, обер-полицмейстер Мейер, президент города (Варшавы) Миллер, прокурор палаты Гессе, управляющий контрольной палатой фон Минцлов, вице-губернатор Грессер, прокурор суда Лейвин, штаб-офицеры при губернаторе Эгельстром и Фехтнер, начальник Привислинской железной дороги Гескет и т. д.
Букет на подбор!
Я был назначен по уходе Гершельмана и был каким-то резким диссонансом: «Брусилов».»1
Генерал-губернатор Скалон открыто придерживался германской ориентации, находился в самых дружественных отношениях с немецким консулом в Варшаве, обсуждая с ним все вопросы, и очень плохо руководил вверенным ему Варшавским округом.
Генерал Брусилов, как человек преданный делу, своего отрицательного отношения к действиям генерал-губернатора и его окружения скрывать не стал. Им было написано письмо на имя военного министра Сухомлинова, в котором он описал положение дел в округе. В ответ Сухомлинов пообещал перевести его в другой военный округ…
В декабре 1912 года Брусилов получил высший военный чин в России того времени – он был произведен в полные генералы.
15 августа 1913 года генерал Брусилов назначается командиром 12-го армейского корпуса в Киевском округе. Это, конечно же, не было повышением по службе, но Брусилов отнесся к назначению с огромной радостью.
В частности, в одном из своих писем жене, Брусилов так это характеризует:
«Не сомневаюсь, что в войсках Варшавского округа мой уход произведет сенсацию и многие будут меня жалеть, действительно считая меня хорошим генералом, но найдутся и такие, которые будут довольны, находя меня слишком требовательным.
Ну!
Что сделано много, то сделано, и я рад, что вырвался из этой клоаки скалоновской придворной атмосферы».1
Корпус, который принял генерал Брусилов, оказался очень сильным — больше даже, чем полагалось по штатному расписанию: две пехотные дивизии, одна бригада, две кавалерийские дивизии, артиллерия, саперные части.
Алексей Алексеевич с большой охотой и рвением начал знакомиться с положением во вверенных ему воинских частях, вникая во все сильные и слабые их стороны.
В апреле 1914 года в Киеве под руководством военного министра Сухомлинова была проведена крупнейшая перед войной штабная военная игра. В присутствии узкого круга высших военных разыгрывалась на карте будущая война с Германией и Австро-Венгрией.
Эта игра, проведенная на основании раздобытых российской военной разведкой стратегических планов развертывания австрийских войск против России, выявила немало слабых мест в планах русского военного командования. Но, к сожалению, он не были учтены, так как военная верхушка была уверена, что враг будет разбит…
18 июля 1914 года в России была объявлена общая мобилизация. По плану армейский корпус Брусилова разворачивался в 8-ю армию Юго-Западного фронта, а он становился ее командующим.
19 июля (1 августа) Германия объявила войну России.
Русский Юго-Западный фронт (главнокомандующий Иванов Н. И., начальник штаба Алексеев М. В.), который вел военные действия в Галиции на фронте в 450 верст, состоял из четырех армий (с севера на юг): 4-й А. Е. Эверта,5-й П. А. Плеве, 3-й Н. В. Рузского. На крайнем левом
фланге находилась 8-я армия Брусилова.
В состав 8-й армии вошли: 12-й корпус Киевского военного округа, которым Брусилов командовал до войны, 7-й и 8-й корпуса Одесского военного округа и 24-й корпус Казанского округа. Правда, последний корпус к началу боевых действий еще только прибывал своими головными эшелонами к границе.
В 8-й армии имелась довольно таки многочисленная кавалерия: одна кавалерийская и четыре казачьи дивизии.
Начальником штаба 8-й армии стал генерал Петр Николаевич Ломновский.
Вот как характеризовал его Брусилов: «Это был человек умный, знающий, энергичный и в высшей степени трудолюбивый. Не знаю, почему он составил себе репутацию панического генерала. Подобная характеристика совершенно неверна.Он быстро соображал, точно выполнял мои приказания и своевременно их передавал в войска, был дисциплинирован и никогда не выказывал трусости и нерешительности.
Жили мы с ним в дружбе и согласии. Правда, он не всегда одобрял мои планы, считая их иногда рискованными, и по долгу службы докладывал свои сомнения, но раз какое-либо дело было решено, он вкладывал всю свою душу в наилучшее выполнение той или иной предпринимавшейся операции.
Его недостаток был в том, что он не очень доверял своим штабным сотрудникам и лично старался входить во все мелочи, в особенности по генерал-квартирмейстерской части. Этим он обезличивал своих помощников и переобременял себя работой, доводившей его до переутомления.
Во всяком случае, это был отличный начальник штаба».1
2 (15) августа 1914 года генерал Брусилов получил приказ начать наступление, в ходе которого планировалось провести грандиозный охватывающий маневр, имевший целью окружение главных сил австро-венгерской армии.
Однако, планы планами, а реальность оказалась иной…
Русское командование принимало решение на основании добытых российской военной разведкой планов австрийского командования, не зная того, что после разоблачения передавшего их полковника Редля они были значительно переработаны. Поэтому в ходе наступления пришлось вносить существенные поправки в план наступления…
К вечеру 4 (17) августа 1914 года 8-ая армия генерала Брусилова, в основном, сосредоточилась у границы: она насчитывала в своих рядах 136 батальонов, 56 эскадронов и сотен, 472 орудия, то есть 80 процентов пехоты и артиллерии и 35 процентов конницы, в сравнении с боевым расписанием армии.
5 (18) августа 1914 года армия Брусилова от Проскурова начала продвижение к государственной границе на реке Збручь, которая была пересечена 7 (20) августа.
По этому поводу командующий армией генерал Брусилов издал приказ, в котором говорилось: вступив в Галицию, русская армия начала освобождение территории, испокон веков, со времен Киевской Руси, населенной русскими людьми, попавшими под власть иноземных захватчиков.
«Я выражаю полную уверенность, — говорилось в приказе, — что никто из чинов, имеющих честь принадлежать к армии, не позволит себе какого-либо насилия над мирным жителем и не осрамит имя pyccкого солдата.
С мирным населением каждый из нас должен обращаться так же, как это было в родной России».1
3-я армия генерала Рузского и 8-я армия генерала Брусилова стремительно двигались на Львов и Галич.
12 (25) августа 1914 года австрийцы попытались задержать войска Брусилова реке Коропец, но были разбиты и отброшены.
С рассветом 15 (28) августа 1914 года, оставив 24-й корпус заслоном у Галича, Брусилов повел остальные корпуса своей армии ко Львову. В результате девятнадцатичасового марша было пройдено более 50 верст.
С утра 16 (29) августа движение войск продолжалось, и около полудня при подходе к Рогатину на реке Гнилая Липа войска Брусилова вступили в бой.
Этот фланговый марш казался Ломновскому и другим офицерам штаба весьма рискованным, но командарм Брусилов провел его безукоризненно. Высшей похвалы заслужили войска: марш был исключительно тяжелым.
В течение трех дней — 16-18 (29-31) августа — на реке Гнилая Липа проходило ожесточенное сражение. План генерала Брусилова состоял в том, чтобы атаковать противника двумя корпусами (12-м и 8-м) и связать его с фронта, в то время как 7-й корпус, перейдя реку, должен был отбрасывать левый фланг австрийцев к югу, отрезая его от Львова.
18 (31) августа противник, побросав обозы, побежал. На поле боя остались убитыми 5 тысяч австрийских солдат и офицеров, было взято в плен много австрийских солдат, 1 генерал, 3 знамени и более 70 артиллерийских орудий.
Потери русских войск также были немалыми…
Это первое большое сражение было хорошей школой для русской армии и для самого генерала Брусилова. Вот что он позже написал:
«Я убедился, во-первых,в том, что командующему армией необходим не малый, а сильный общий резерв, без которого сражение всегда будет висеть на волоске, и что небольшая часть,находящаяся в распоряжении командующего армией для парирования случайностей, как полагали немцы, да и мы с ними, до начала этой кампании, совершенно недостаточна.
Во-вторых, убедился я также, что необходимо иметь сильный артиллерийский резерв для того, чтобы концентрировать артиллерийские массы на решающих пунктах, а отнюдь не иметь артиллерию равномерно разбросанной по всему фронту, разбитой поровну между дивизиями…».1
Преследуя противника, войска 8-й армии двигались к югу от Львова, обходя его и тем самым угрожая тылу 3-й австро-венгерской армии. 20 августа {2 сентября) авиационная разведка донесла, что из Львова на запад бесконечным потоком следовали поезда, а пешие колонны противника, обходя город, двигались в том же направлении.
Это могло означать только одно: противник намерен оставить Львов.
Так как ранее предполагалось, что город сильно укреплен и противник, несомненно, будет его защищать, Брусилов в этот день на автомобиле поехал к генералу Рузскому, чтобы договориться о совместных действиях по взятию Львова. Как младший по званию, Брусилов обязан был подчиняться командующему 3-й армией, который был весьма не прост.
БрусиловВот как характеризовал его Брусилов:
«Человек умный, знающий, решительный, очень самолюбивый, ловкий и старавшийся выставлять свои деяния в возможно лучшем свете, иногда в ущерб своим соседям, пользуясь их успехами, которые ему предвзято приписывались».1
Очевидно, командующий 3-й армией стремился к единоличному овладению Львовом, а главнокомандующий фронта генерал Иванов требовал от него, в свою очередь, направления большей части его войск на север от Львова, чтобы помочь оказавшейся на севере в сложном положении 5-й армии.
На следующий день после встречи с Рузским Брусилов доносил в штаб фронта: «Сегодня, 21 августа, в 11 часов утра разъезды 12-й кавалерийской дивизии вошли в оставленный неприятелем город Львов; встречены жителями очень приветливо».
В тот же день в город вошли главные силы 3-й армии.
Можно представить удивление и досаду генерала Брусилова, когда в официальном сообщении он прочел, что Львов взят «доблестными войсками генерала Рузского», да еще после многодневных боев, а об участии 8-й армии в достижении этого успеха ничего не говорилось…
Это был первый случай нескрываемого неприязненного отношения к успехам Брусилова со стороны лиц власть имущих.
22 августа (4 сентября)1914 года войска 24-го корпуса 8-й армии генерала Брусилова овладели Галичем, а в ночь с 23 на 24 августа почти без потерь был взят Миколаев.
Так блестяще завершилась Галич-Львовская операция русских войск, ставшая значительным этапом в Галицийской битве.
23 августа 1914 года генерал Брусилов был награжден орденом святого Георгия IV степени.
После взятия Львова частям 8-й армии было предписано маневрировать возле Львова, однако Брусилов не соглашается с этим решением командования и пишет 24 августа (6 сентября) в штаб фронта:
«С овладением Галичем и Миколаевом правобережная полоса перешла в наши руки, что дало возможность выдвинуть разведку к горным проходам и тем обезопасить наш тыл со стороны Днестра. Последующей задачей для армии мне представляется овладение Гродекской позицией, что необходимо и для более надежного обеспечения фланга 3-й армии».1
Командование Юго-Западного фронта согласилось с предложением Брусилова и приказало 8-й армии взять Городокскую (Гродекскую) позицию австрийцев. И дальнейшие события подтвердили правоту генерала Брусилова.
Утром 26 августа (7 сентября) 1914 года войска армии генерала Брусилова начали наступление. Кровопролитное сражение продолжалось 4 дня и окончилось победой русских войск.
30 августа Брусилов телеграфировал в штаб Юго-Западного фронта:
«Долгом службы и совести считаю свидетельствовать, что войсками было проявлено высшее напряжение, о стойкость и доблесть их противник разбился. Твердое и невозмутимо спокойное руководство командирами корпусов в критические минуты, которые бывали не раз, вырывало победу.»1
Командование Юго-Западного фронта решило продолжать наступление и форсировать реку Сан. 8-й армии генерала Брусилова было приказано двигаться южнее линии Львов — Городок — Перемышль. Перемышль — мощная крепость – был обойден русскими войсками, а его взятие было возложено на З-ю армию. Войска Брусилова обеспечивали левый фланг всего русского фронта и блокаду Перемышля.
В результате закончившейся победой русского оружия крупнейшей стратегической операции первой мировой войны – Галицийской битвы – австро-венгерская армия потеряла до 400 000 человек, из них около 100 000 человек пленными, а также весьма значительную территорию.
Высоко были оценены и действия командующего 8-й армией генерала Брусилова – он был награжден орденом святого Георгия III степени.
В дальнейшем, по плану Ставки, армия Брусилова должна была прикрывать блокаду Перемышля.
Германия, обеспокоенная поражением своего союзника, собираясь начать наступление на Средней Висле, перебросило в Польшу 9-ю армию Гинденбурга. Видя это, командование русской армии перегруппировало сюда с реки Сан 9, 4 и 5-ю армии.
Генералу Брусилову было приказано с утра 15 (28) сентября 1914 года вывести основные силы своей армии из боя и, сосредоточив их
между Львовом и Перемышлем, создать маневренную группу для действий в зависимости от обстановки.
Через несколько дней на левом фланге Юго-Западного фронта под командованием Брусилова была организована Галицийская группа (3-я, 8-я и Блокадная, позднее — 11-я армия) с задачей противодействовать правому флангу австро-венгерских войск, прикрывать Львов и осуществлять блокаду Перемышля.
Генерал Брусилов начал подготовку к штурму крепости Перемышль и уже 19 сентября (2 октября) в 10 часов 55 минут он телеграфировал главнокомандующему:
«Совокупность всех сведений о Перемышле привела меня к заключению, что штурм крепости имеет много шансов на успех. Генерал Щербачев, непосредственно ведавший блокадой крепости на правом берегу Сана, ознакомленный с обороноспособностью крепости, совершенно того же мнения.
Так как овладение Перемышлем будет иметь громадное моральное и военное значение, освободит скованные крепостью пять дивизий, передаст в наши руки важный узел дорог, что даст возможность 3-й и 8-й армиям действовать в тесной связи, уверенность обеспечения тыла, мне представляется соответственным теперь же попытаться овладеть Перемышлем, и в этом направлении мною даны указания генералу Щербачеву начать подготовку, на которую предполагаю употребить 4—5 дней.
Направляю на поддержку тяжелый дивизион, саперный батальон, 19-ю пехотную дивизию, стрелковую бригаду».1
Штурм крепости Перемышль начался в ночь на 24 сентября 1914 года. Русские войска, особенно 73-й Крымский и 76-й Кубанский пехотные полки 19-й пехотной дивизии, ворвавшись на вражеские укрепления, проявили массовый героизм, однако взять их не смогли: отсутствие тяжелой осадной артиллерии не дало возможность разрушить эти укрепления и подавить вражескую артиллерию.
Генерал Брусилов собирался повторить штурм, однако из-за того, что австро-венгерские войска перешли в наступление, русские части стали отходить, он отдал приказ о снятии осады с Перемышля.
Брусилов так писал о своих чувствах в тот период:
«Должен признать, что я до настоящего времени не могу никак понять такое странное, ничем не объяснимое отношение к моей армии, которое могло иметь крайне тяжелые и печальные последствия не только для нее, но и для всего Юго-Западного фронта.
Мне и до сего дня не удалось узнать, какие соображения в данном случае руководили генералом Ивановым и бывшим тогда его начальником штаба генералом Алексеевым.
В войсках моих ходили чрезвычайно тяжелые пересуды. Мне передавали, что в штабе Юзфронта было обычно выражение: «Брусилов выкрутится», или: «Пусть выкручивается».
Это, конечно, сплетня, но характерная сплетня, и не следовало шутить с народным негодованием, давая повод к таким сплетням.
Ведь масса солдатская прислушивалась к этим разговорам и добавляла от себя: «Конечно, генерал выкрутится, да только нашей кровью и костями…»1
Несмотря на все, 8-я армия под командованием генерала Брусилова выстояла и 23 октября перешла в наступление. В результате австро-венгерские войска опять были отброшены за реку Сан.
В это время Брусилов пишет:
«Это сражение под Перемышлем, беспрерывно длившееся в течение месяца, было последнее, о котором я мог сказать, что в нем участвовала регулярная обученная армия, подготовленная в мирное время.
За три с лишним месяца с начала кампании большинство кадровых офицеров и солдат выбыло из строя, и оставались лишь небольшие кадры, которые приходилось спешно пополнять отвратительно обученными людьми, прибывшими из запасных полков и батальонов. Офицерский же состав приходилось пополнять вновь произведенными прапорщиками, тоже недостаточно обученными.
С этого времени регулярный характер войск был утрачен и наша армия стала все больше и больше походить на плохо обученное милиционное войско.
Унтер-офицерский вопрос стал чрезвычайно острым, и пришлось восстановить учебные команды, дабы спешным порядком хоть как-нибудь подготовлять унтер-офицеров, которые, конечно, не могли заменить старых, хорошо обученных».1
В ходе наступления части армии Брусилова вышли к Карпатам.
8 ноября 1914 года генерал Брусилов получил директиву главнокомандующего Юго-Западным фронтом, в которой было приказано оставить в Карпатах заслоны, а главные силы 8-й армии как можно быстрее перебросить к Кракову, чтобы прикрывать левый фланг действовавшей там 3-й армии.
Чтобы довести операцию в Карпатах до конца, Брусилов пишет письмо главнокомандующему, где обосновывает свое видение ситуации. После недолгого обмена телеграммами, главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов согласился с выводами Брусилова и дал разрешение на продолжение операции в Карпатах.
За десять дней 8-я армия оттеснила противника за перевалы. Было взято в плен до 20 тысяч солдат австро-венгерской армии, а также много орудий, пулеметов.
Брусилов отдал специальный приказ по войскам: «Ежедневным упорным и настойчивым движением вперед, ежедневной боевой работой, по лесистым кручам Карпат, без полушубков, в изодранных по камням сапогах, вы, русские чудо-богатыри, не знающие устали, последовательно сбивали противника…
Я счастлив, что на мою долю выпала честь и счастье стоять во главе вас, несравненные молодцы».1
4 декабря 1914 года генерал Брусилов подал командованию представление с предложением добить противника и не дать ему возможности оправиться и собрать силы. Это представление было отвергнуто.
Фото 1915 года
1 января 1915 года Брусилов пишет командованию:
«Последние дни противник проявляет больше активности, особенно против моего левого фланга, продвигая вперед свои передовые части, усиливая их, закрепляя более прочно занятое пространство, оживляется его деятельность и на правом берегу Сана.
Все это может служить признаками готовящегося с его стороны
наступления».1
7 (20) января 1915 года генерал Иванов отдал директиву, предусматривающую переход в наступление 3, 8 и части 11-й армии, с тем чтобы обезопасить войска, которые осаждали Перемышль, и дать возможность русской кавалерии вторгнуться на Венгерскую равнину.
Однако враг упредил русское наступление и 9 (22) — 11 (24) января 1915 года начал наступление на широком фронте от Буковины до Мезолаборча, стремясь провести два удара — от Ужгорода на Самбор, от Мункача на Стрый.
Брусилов, не располагавший достаточным количеством войск, принял решение защищать только основные направления, а уже 12 (25) – 13 (26) января перешел в контрнаступление.
9 (22) марта 1915 года, после шестимесячной осады, крепость Перемышль пала. В результате были взяты в плен 9 генералов, 2500 офицеров, 120000 солдат, захвачено более 900 орудий.
Но, к сожалению, это был последний крупный успех русской армии в военной кампании 1915 года…
Верховным командованием было принято решение продолжать наступление и 18 (31) марта 1915 года генерал Брусилов отдал приказ о продолжении наступления на запад, однако вскоре против войск Брусилова появились германские дивизии корпуса генерала Марвица и наступление замедлилось, а 28 марта (10 апреля) 3-я и 8-я русские армии перешли к обороне.
В апреле 1915 года император Николай II, посетивший штаб 8-й армии в городе Самбор, пожаловал Брусилова в генерал-адъютатны.
19 апреля (2 мая) 1915 года в 10 часов утра после мощной артиллерийской подготовки, которая продолжалась целые сутки, германо-австрийские войска в районе Горлице перешли в наступление. Удар был исключительно мощным: на участке прорыва в 35 километров противник обеспечил себе двойное превосходство в живой силе; в пулеметах он превосходил русские войска в 2,5 раза, в легкой артиллерии в 3 раза и, что особенно важно, в тяжелой артиллерии в 40 раз!
Ни в какое сравнение не шла обеспеченность боеприпасами: русские артиллеристы имели всего по 30—40 выстрелов на орудие, а противник по 1200 снарядов на легкое и 600 снарядов на тяжелое орудие…
В результате войска 3-й армии стали отступать на восток, а вскоре и генерал Брусилов получил приказ оставить свои рубежи в Карпатских горах и организовать защиту Перемышля. Положение частей 8-й армии было очень тяжелым, не хватало личного состава и вооружений.
В ночь на 21 мая (3 июня) Перемышль был сдан, 9 (22) июня был оставлен Львов, а 23 июля (5 августа) русские войска оставили Варшаву…
«Великим Отступлением» называли этот исход современники.
Главнокомандующий русской армией великий князь Николай Николаевич был смещен и назначен наместником на Кавказ, а царь Николай II решил сам исполнять эту должность, что по общему единодушному мнению, было крупной его ошибкой.
(30) марта 1916 года генерал Брусилов А. А. был назначен главнокомандующим Юго-Западного фронта, в состав которого входило четыре армии: 7, 8, 9 и 11.На апрель 1916 года в составе Юго-Западного фронта насчитывалось 608 батальонов, 400 эскадронов и сотен, войска имели 2176 пулеметов и 1815 орудий, в том числе, 145 тяжелых.
Кроме этой массы людей, лошадей, орудий, Брусилову теперь подчинялись непосредственно и во всех отношениях, в том числе и по гражданской части, два военных округа — Киевский и Одесский — включавших двенадцать губерний России.
1 (14) апреля 1916 года в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилеве в присутствии царя состоялось военное совещание по выработке дальнейшей стратегии в ведении войны. На этом совещании было решено отложить наступление русской армии до конца мая 1916 года.
План Ставки предполагал нанесение одновременных ударов силами всех фронтов, что было очень смело для того времени.
Оборона противника была очень мощной, хорошо продуманной и безупречно выполненной в инженерном отношении: непроходимые проволочные заграждения, состоявшие из 19 — 21 рядов кольев, несколько укрепленных полос, две-три линии окопов полного профиля, тяжелые блиндажи, убежища, лисьи норы, гнезда для пулеметов, бойницы, козырьки, система ходов сообщения для связи с тылами.
В окопах много пулеметов, траншейных пушек, бомбометов и огромный запас боеприпасов.
Не забыли они и про уют для личного состава — стены землянок были обиты досками, вставлены застекленные рамы. Для начальствующих лиц были сделаны квартиры из трех-четырех комнат с кухней, а в офицерских землянках на подоконниках стояли цветы, стены оклеены обоями, полы покрыты линолеумом.
Кровати, пуховики, мягкая мебель, письменные столы, умывальники, картины, зеркала — это была неслыханная в русских окопах роскошь…
Вот эту оборону и предстояло прорвать русской армии.
В начале мая 1916 года австро-венгерские войска атаковали итальянскую армию под Трентино и та побежала в панике. Итальянский король лично обратился к российскому царю Николаю II с просьбой начать наступление, чтобы оттянуть на себя часть войск противника. В результате командование русской армии пошло навстречу союзникам…
К 10 (23) мая 1916 года войска вверенного Брусилову Юго-Западного фронта были готовы к наступлению, однако Северный и Западный фронты не были готовы и их главнокомандующие не желали торопиться.
Поэтому начать наступление было решено 22 мая (4 июня) 1916 года только силами Юго-Западного фронта…
Наступление началось с артиллерийской подготовки, которая продолжалась на разных участках фронта от 8 часов до двух суток.
Главный удар наносился на правом фланге частями 8-й армии.
За первые три дня наступления на направлении главного удара фронт был прорван на протяжении 70-80 верст (до 85 км) и в глубину на 25-30 верст (до 32 км), а в плен было взято 900 офицеров, более 40 000 солдат австрийской армии, захвачено 77 орудий и 134 пулемета.
25 мая (7 июня) 1916 года был взят Луцк.
Генералу Брусилову шли поздравительные телеграммы: от английского посла Бьюкенена, от земств, городов, союзов, общественных организаций, съездов духовенства, железнодорожных служащих, казачьих станиц, предводителей дворянства, учащихся, рабочих различных предприятий.
Главнокомандующий французской армии Жоффр телеграфировал: «Вся французская армия ликует по поводу победы доблестной русской армии…»1
Одной из первых поступила телеграмма с Кавказа от великого князя Николая Николаевича: «Поздравляю, целую, обнимаю, благословляю».1
И только через несколько дней пришла телеграмма от царя Николая II — сухая и казенная…
Однако, несмотря на неожиданный и крупный успех войск Юго-Западного фронта, вынуждавший, казалось бы, перенести все усилия именно сюда, Ставка не меняла своего плана и удар Юго-Западного фронта она продолжала рассматривать как вспомогательный.
Главное место по-прежнему отводилось Западному фронту, который получил разрешение отложить начало главного удара до 4 (17) июня 1916 года, что ставило войска Юго-Западного фронта в тяжелое и даже опасное положение: в ближайшие дни следовало ожидать появления германских дивизий.
Генерал Брусилов прилагает все силы, чтобы доказать необходимость продолжения наступления войск Юго-Западного фронта и, получив одобрение руководства, 29 мая (11 июня) 1916 года приказывает своим войскам продолжить наступление.
Неожиданно 3 (16) июня командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов получил директиву Ставки, в которой наступление Западного фронта в Виленском направлении вообще отменялось…
Этой же директивой существенно менялись и задачи Юго-Западного фронта: продолжая наносить удар на Ковель, он должен был обеспечить свое левое крыло и подготовить операцию для достижения рек Сан и Днестр. Это ставило фронт в тяжелое положение.
5 (18) июня Брусилов пишет следующее письмо генералу Алексееву:
«Глубокоуважаемый Михаил Васильевич!
Отказ главкозапа атаковать противника 4 июня ставит вверенный мне фронт в чрезвычайно опасное положение, и, может статься, выигранное сражение окажется проигранным.
Сделаем все возможное и даже невозможное, но силам человеческим есть предел, потери в войсках весьма значительны, и пополнение необстрелянных молодых солдат и убыль опытных боевых офицеров не может не отозваться на дальнейшем качестве войск.
По натуре я скорее оптимист, чем пессимист, но не могу не признать, что положение более чем тяжелое. Войска никак не поймут — да им, конечно, и объяснять нельзя, — почему другие фронты молчат, а я уже получил два анонимных письма с предостережением, что ген.-адъют. Эверт якобы немец и изменник и что нас бросят для проигрыша войны.
Не дай бог, чтобы такое убеждение укоренилось в войсках.
Беда еще в том, что в России это примут трагически, также начнут указывать на измену.
Огнестрельные припасы, скопленные для наступления, за две недели боев израсходовались, у меня во фронте, кроме легких, ничего больше нет, а армия бомбардирует меня просьбами, ссылаясь на то, что теперь борьба начинается еще более тяжелая.
Вел. кн. Сергей Михайлович, прибывший сегодня сюда, доказал, что у него в запасе тоже ничего нет почти, а все поглощено Западным фронтом. Но раз их операция откладывается, может быть, окажется возможным поддержать нас запасами Северного и отчасти Западного фронтов. Во всяком случае, было бы жестоко остаться без ружейных патронов…
Теперь дело уже прошедшее, но если бы Западный фронт своевременно атаковал, мы бы покончили здесь с противником и частью сил могли бы выйти во фланг противника ген. Эверта. Ныне же меня могут разбить, и тогда наступление Эверта, даже удачное, мало поможет.
Повторяю, что я не жалуюсь, духом не падаю, уверен и знаю, что войска будут драться самоотверженно, но есть известные пределы, перейти которые нельзя, и я считаю долгом совести и присяги, данной мной на верность службы государю императору, изложить вам обстановку, в которой мы находимся не по своей вине.
Я не о себе забочусь, ничего не ищу и для себя никогда ничего не просил и не прошу, но мне горестно, что такими разрозненными усилиями компрометируется выигрыш войны, что весьма чревато последствиями, и жаль воинов, которые с таким самоотвержением дерутся, да и жаль, просто академически, возможности проигрыша операции, которая была, как мне кажется, хорошо продумана, подготовлена и выполнена и не закончена по вине Западного фронта ни за что ни про что.
Во всяком случае, сделаем, что сможем. Да будет господня воля. Послужим государю до конца.
Прошу принять уверение глубокого уважения и полной преданности вашего покорного слуги. А. Брусилов.»1
Ночью 4 (17) июня 1916 года войска 9-й армии под сильнейшим артиллерийским и пулеметным огнем переправились через реку Прут и в 7 часов утра фланговым ударом были взяты Черновицы.
6 июня русские войска вышли к реке Серет, однако к вечеру из-за беспрерывных дождей и непроходимой грязи продвижение пришлось прекратить…
К 10 (23) июня 1916 года войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Брусилова взяли в плен более 4 тысяч офицеров и около 200 тысяч солдат, захватили 219 орудий, 644 пулемета.
После того, как последовала долгожданная директива Ставки о передаче 3-й армии с Западного фронта и 78-й пехотной дивизии с Северного фронта в состав Юго-Западного фронта, Брусилов 12 (25) июня предписал всем своим пяти армиям в промежуток с 17 по 20 июня перейти в общее наступление, целью которого оставалось взятие Ковеля.
Наступление, начавшееся 21 июня (4 июля) 1916 года прорывом фронта противника, было остановлено на берегах реки Стоход германскими войсками, переброшенными с Запада.
По директиве Ставки от 26 июня (9 июля) правофланговым армиям Юго-Западного фронта было приказано форсировать реку Стоход и овладеть Ковелем. В район Луцка перебрасывался стратегический резерв верховного главнокомандующего, состоявший из двух гвардейских корпусов пехоты и гвардейского кавалерийского корпуса. Они, совместно с другими соединениями, составили Особую армию под командованием генерал-адъютанта Безобразова, которой предстояло атаковать Ковель с юга; 3-я армия наступала на этот город с севера и востока, 8-я армия должна была овладеть Владимир-Волынском, 11-я армия — наступать на Броды, Львов,7-я и 9-я — на Галич, Станислав.
30 июля (12 августа) 3-я и Особая армии были переданы Западному фронту, командующий которой генерал Эверт сумел добиться от Ставки отмены приказа о наступлении.
Так, безрезультатно для русских войск закончилась серия тяжелых боев на Стоходе.
11-я армия Юго-Западного фронта 15 (28) июля заняла Броды, 7-я армия — Монастержиску. Удачливее всех оказалась 9-я армия: австро-венгерские войска вынуждены были очистить всю Буковину. 28 июля (10 августа) был взят Станислав.
К концу августа наступление Юго-Западного фронта закончилось…
Это была первая успешная фронтовая наступательная операция, проведенная в условиях позиционной войны. Несколько раздельных, но одновременных ударов, наносившихся на широком фронте, это была новая оперативная форма, позволившая Брусилову взломать оборону врага.
Одной из причин успеха Брусилова была его истинная вера в русскую армию, в русского солдата, в его прекрасные боевые качества. Веру в победу Брусилов сумел внушить и большинству своих подчиненных.
Дальнейшая война перешла в позиционную, войска зарылись в землю. Вместе с тем, в войсках ухудшилось снабжение и питание солдат, все больше проявлялась деятельность революционеров.
Осложнялось положение и в тылу.
Для выработки дальнейших планов ведения войны в Ставке русской армии в Могилеве 17—18 (30—31) декабря 1916 года собрались военачальники русской армии во главе с царем Николаем II.
Однако план так и не был выработан…
1 апреля 1916 года.
Это совещание оставило у Брусилова еще более тягостное впечатление, чем предыдущее. Вот что он пишет по этому поводу:
«Не знаю, как другие главнокомандующие, но я уехал очень расстроенный, ясно видя, что государственная машина окончательно
шатается и что наш государственный корабль носится по бурным волнам житейского моря без руля и командира».1
В начале января 1917 года генерал Брусилов имел беседу с великим князем Михаилом Александровичем, который был назначен генерал-инспектором кавалерии и приехал проститься. Брусилов не стал кривить душой перед братом царя, напрямик, резко и твердо, охарактеризовал положение армии и России, просил великого князя передать царю, что жизнь требует реформ, иначе будет поздно, да, может, уже и поздно.
Великий князь согласился с Брусиловым во многом и обещал передать разговор царю, однако предупредил: это ни к чему не приведет, так как Николай II слушает только жену…
Отречение Николая II, февральская буржуазная революция и последовавший за ними развал в России достиг и фронта.
Брусилов, считавший, что Временное правительство остановит развал страны, станет энергично вести войну и добьётся победы, одним из первых среди крупных военачальников присягнул ему.
Он безуспешно пытался сохранить в армии старую дисциплину и препятствовать распространению революционных идей.
30 марта (12 апреля) 1917 года новый верховный главнокомандующий русской армией генерал Алексеев отдал директиву о подготовке наступления, которое так и не состоялось.
22 мая (4 июня) 1917 года генерал Алексеев был снят с поста верховного главнокомандующего, и на его место был назначен Брусилов.
16 (29) июня 1917 года началось наступление Юго-Западного фронта на позиции австро-венгерских войск. Несмотря на превосходство русской армии в живой силе, кавалерии и артиллерии, это наступление было обречено на провал из-за неуправляемости личного состава, митинговавшего и отказывавшегося выполнять приказы.
19 июля 1917 года Брусилов был снят с должности Верховного главнокомандующего русской армии, а на его место был назначен генерал Корнилов. Генерал Брусилов был удален с армии и поселился в Москве.
Затем были контрреволюционный мятеж Корнилова, в котором Брусилов отказался принимать участие, Октябрьское вооруженное восстание 25 октября (7 ноября) 1917 года.
2 (15) ноября во время уличных боев в Москве мортирный снаряд попал в дом Брусиловых, пробил три стенки и разорвался в коридоре, который делил квартиру на две части. Осколки снаряда в нескольких местах перебили правую ногу Брусилова ниже колена.
В лечебнице Руднева ему была сделана операция и спустя несколько дней он пошел на поправку.
Восемь месяцев Брусилов провел в лечебнице Руднева.
В начале сентября 1918 года Брусилова арестовали: в ответ на покушение эсерки Фанни Каплан на В. И. Ленина и убийство председателя Петроградской ЧК М. С. Урицкого эсером Канегиссером ВЦИК РСФСР объявил красный террор…
изготовлен-фабрика Д. Кучкин, Москва.
Два месяца Брусилов пробыл под арестом. Содержали его в Кремле: там находилось и много других арестантов, в частности, глава заговора против Советской власти английский посол Б. Локкарт. Режим был не слишком строг, Брусилову разрешались прогулки по Кремлю.1
После освобождения Брусилов еще два месяца пробыл под домашним арестом.
18 апреля 1920 года па имя председателя Военно-исторической комиссии от Брусилова поступило заявление: «Прошу зачислить меня в число сотрудников по исследованию и использованию опыта войны 1914—1918 гг.». 20 апреля он был зачислен в ее штат.
РККА, 1923 год.
В начале мая при главнокомандующем всех вооруженных сил республики Каменеве было создано высокоавторитетное по своему составу особое совещание по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции. Председателем этого Особого совещания был назначен Брусилов…
1 мая 1920 года Брусилов был назначен председателем вновь созданной комиссии по выработке мер по созданию высокопородистых лошадей, необходимых для кавалерии и артиллерии.
Позднее было создано Центральное управление коннозаводства и животноводства при Наркомземе, а Брусилов стал главным его инспектором. В июле 1922 года начальник Штаба РККА поставил перед PBС республики вопрос о переименовании инспекции Брусилова в военную инспекцию. После принятия этого предложения Брусилов стал главным военным инспектором коннозаводства и коневодства в Советской России.
1 февраля 1923 года было сформировано управление инспектора кавалерии РККА, подчинявшегося непосредственно главкому. Управление возглавил Брусилов.
В то же время он оставался и главным военным инспектором Главного управления коннозаводства.
5 сентября 1923 года, спустя несколько дней после своего семидесятилетия, Брусилов подал главкому рапорт об отставке. Однако в Красной Армии высоко ценили таких специалистов, как Брусилов: PBС республики просил его послужить еще некоторое время.
15 марта 1924 года инспекцию кавалерии расформировали. Брусилов был назначен для особо важных поручений при РВС республики.
В этой должности он и состоял последние два года жизни.
В 1923 году Брусилов закончил работу над своими мемуарами. Его воспоминания впервые вышли в свет в 1929 году, а всего их насчитывается уже пять изданий.1
Простудившись, Брусилов заболел крупозным воспалением легких и в ночь на 17 марта 1926 года, на 73-м году жизни, скончался от паралича сердца…
В этот же день РВС республики постановил принять расходы по похоронам на свой счет и ходатайствовать перед Совнаркомом СССР о назначении персональной пенсии вдове Брусилова.
18 марта в «Правде», «Красной Звезде» и других газетах появились некрологи о Брусилове.
В 12 часов дня 19 марта у квартиры покойного выстроился почетный эскорт: рота пехоты, эскадрон кавалерии и полубатарея артиллерии. Среди присутствовавших — делегация РВС республики во главе с А. И. Егоровым и С. М. Буденным. Они возлагают на гроб Брусилова венок с надписью: «Честному представителю старого поколения, отдавшему свой боевой опыт на службу СССР и Красной Армии, А. А. Брусилову от Реввоенсовета».
Гроб с телом покойного ставят на артиллерийский лафет, и траурный кортеж направляется к Новодевичьему монастырю…
Могила
Брусилова Алексея Алексеевича (1853-1926 гг.) |
Памятник Генералу Брусилову (город С.-Петербург, угол Шпалерной и Таврической улиц)
Скульптор-Ян Нейман, архитектор-Станислав Одновалов. Открыт 14 ноября 2007 г. |
Комментарии 0